В начале ХVIII века по указу высоких чинов Царской России было создано село Поим, в которое выписывались крепостные из других земель. Пензенские земли поднимались трудом новых людей, живших в новых селах. В документах от 1713 года значились фамилии и моих предков: Козловых, Иванчиных и Борониных. Думаю, что и сейчас с такими фамилиями в Поиме людей много. Мои юность и молодость прошла в среде этих людей, о которых я хочу немного рассказать. Хотя рассказ этот очень короткий из-за редких откровенных разговоров с ними. Как-то не принято было рассказывать о том времени и о вере, в которой они были взращены в эпоху победы воинствующего атеизма.

Семья Козловых.

Семейство Козловых владело многими ремеслами, тут были и сапожники, валяльщики, веревочники, посадчики, а также занимались и овчинным делом. Глава семьи – Ефим Абрамович Козлов и жена его Александра Козлова, которая была из купеческой семьи, сирота, после смерти родителей росла под присмотром родственника, прибравшего все хозяйство под себя. Была очень набожной, принимала в свой дом богомольцев, проходящих мимо к святым местам, кормила их и давала ночлег, что очень не нравилось опекуну, который и выдал ее 15-ти летнюю в жены крепкому мужику Ефиму Козлову. Ладно они жили, жалел Ефим свою молодую жену, зная, как она страдала в прежней своей сиротской жизни. Народились у них детки один краше другого. Старший из них – Иван Козлов. Помню его очень спокойную поступь. Никогда я не слышала его окрик или неудовольствие. Всегда вежлив и доброжелателен. Улыбчив и ласков со всеми. Всегда внимательно слушал, никогда не перебивал. Давал советы реалистичные, не лукавил. Следующая по старшинству – Анна Козлова (моя бабушка 1901 года рождения). На фотографиях она никогда не получалась на себя похожей, так мама моя говаривала, когда мы разглядывали старые фотографии. Как сейчас говорят – ее лицо было просто не фотогенично. Затем родилась – Римма Козлова. Красивая, статная, тихая, скромная и улыбчивая женщина. Очень похожая на отца, те же благородство и не многословность. Во взгляде угадывается глубокий внутренний мир. После Риммы в семье рождается сын Андрей Козлов 1904 года рождения. Личность совершенно незаурядная. Ниже я расскажу о нем. А затем рождаются Сергей и Татьяна (дома ее звали Тасей) Козловы. Подвижные, веселые ребята. Все они росли в Поиме - учились, ходили в Никольский Храм, молились Богу. Не бездельничали, а трудились. Люди, воспитанные в доброй и верующей семье. Родители относились друг ко другу с любовью и доверием, о чем говорит тот факт, что глава семьи отпускал жену Александру в паломничества по святым местам, а это довольно продолжительное отсутствие дома. Дети уже с 3-х летнего возраста приучались к труду по их силе, а повзрослев, могли заменить мать в хозяйстве. Пустых разговоров разводить в доме отец не дозволял, только по делу или духовного содержания. Поэтому я никогда и не слышала праздных разговоров, даже во время праздников, на которых всегда собирались у кого-нибудь из них, а чаще у нас с мамой дома. Комната в 11,5 метров на Юго-Западе Москвы казалась нам большой и светлой. Собиралась добрая, улыбчивая компания не для того, чтобы пить и есть, а пообщаться всем вместе. Брали с собой и баян и гитару. Пели песни обязательно, даже если никакого инструмента не было. У всех слух был идеальный. Не горланили, не рвали глотки, а душевно пели, просто до слез… Вот сейчас пишу эти строки, а на сердце так тепло. Ведь никого из них сейчас со мною нет, но все рядом. Редким гостем в Москве был Андрей, ведь он проживал с семьей в Саратове. Как он говорил – ушел в пУстыньку. У Андрея женою была Александра, любящая беззаветно своего мужа. Посмотришь, бывало на них, как голубь с горлицей воркуют, друг дружку взглядом обнимают. Андрей очень берег свою Шурочку. Где теперь такая любовь, ведь они друг за друга умереть без сожаления могли. В нашей большой семейной общине никогда не слышались слова упрека или осуждения. Никогда я не слышала непочтительного слова в адрес кого-нибудь. Имена произносились ласково, с нежностью. Ванюша, Клавденька, Сереженька, Марусенька, Ниночка. Когда произносилось имя, типа Таня или Валя – слышался, какой-то холодок, официальность, отчужденность. И я тоже привыкла умягчать имена дорогих мне людей, словно хочется обласкать их словом. Для меня, теперешней, это доброе наследие!

Дети супругов Козловых не пропали. Они были воспитаны в вере, добре и труде. Создали свои семьи, родили детей, воспитывали по тем правилам, по которым сами воспитывались. Иван Козлов воевал, а затем попал в плен и концлагерь. Освободили наши войска. Не думал уж выжить. Сергей Козлов воевал под Ленинградом, защищал Пулковские высоты, видел, как бомбили немцы Царское Село, в болоте осталось великое множество погибших солдат. Ему повезло вернуться домой живым. Владимир и Анна Иванчины один за другим покинули этот мир и сыночек их, Ванюша погиб в начале войны подорвавшись на мине. Так что из маминой семьи никого не осталось. Римма Козлова вышла замуж и родила сына Женечку, но тот и другой умерли – тоже осталась одна. Татьяна (Тася) так и не вышла замуж, но она помогала своей больной подруге поднимать дочку. Помогала и кормила, и одевала, и поселила их у себя – всю себя отдала им, а потом приняла постриг и стала инокиней Тавифой (Тавифа – это серна). Молилась за всех нас и за весь православный народ.

Многое изменилось в современном мире. Теперь все наши мысли и желания подчинены только под себя. И все что нам кажется не по нам – осуждаем. Вот великий грех!!! Грех, вросший в самое сердце, и как его оттуда вырвать, как выжать! А эти простые люди, крестьяне, потерявшие свою землю, не озлобились, не брызгали слюной на страну, не проклинали все человечество, а жили, как могли, создавали семьи, растили деток в любви родительской, работали своими руками на эту страну, защищали ее во время войны от фашистов пронесли доброту, любовь и веру через всю свою жизнь. На одном фото: дети супругов Козловых (слева – направо) – (стоят) Анна, Сергей, Римма, (сидят) Иван и Татьяна. На другом: Андрей Козлов.

А об Андрее Козлове очень скудные сведения, но они имеют для меня, какой-то сакральный смысл. Уехал в пУстыньку, как Серафим Саровский. Очень был набожным. Единственная моя встреча была с ним на похоронах Риммы в 1981 году. Он приехал проститься с сестрой. Я готовила поминальный стол, суетилась, сновала между кухней и столом в комнате, а дядя Андрей, остановил меня так тихо, дескать, успокойся, усадил за стол и стал интересоваться моей жизнью. Мне лет тогда было чуть больше тридцати, вся в работе, в детях, в мечтах и т.д. И он мне говорит – «вот Риммина душа покинула этот мир, и, дай Бог, попадет в Рай. Как это хорошо, где нет не болезни, ни горя, ни тяжелого изнуряющего труда, а только покой и радость». Тут я и брякнула. А как это без работы и труда, я так не смогу существовать!!! И взглянула на него с некоторой заносчивостью... И увидела его глаза…синие, синие и очень печальные. До сих пор я вижу этот его взгляд. Теперь, когда я пришла к Богу, то поняла, почему у него был тот взгляд. В Саратове его звали старец Андрей Козлов, к нему приходило много людей за советами, как жить и даже начинающие бизнесмены, которые надеялись на его предвидение. А он мог открыть глаза грешным и заблудшим людям, а деньги его не волновали нисколько. Он говорил, что поступает по Апостолу Павлу. Есть у него в шкафу старое пальто, из кармана которого он берет деньги для помощи другим. Так он со своей Шурочкой и прожил оставшуюся жизнь в Саратове, оставив после себя дочку Ниночку, а теперь монахиню Серафиму. Эта моя единственная родная душа от всех старших Козловых-Иванчиных. Остались две Ниночки –Саратовская и Московская…

Семья Иванчиных

Иванчины, первые имена которых вписаны в документах 1713 года Никифор и Артемий, были мастерами в кузнечном, столярном и бондарском деле. Сколько у Владимира и Марии Иванчиных было деток я не знаю. Знаю только о двоих – Владимире (моем деде) и Ксении. Семья была большая, помню со слов мамы. Все занимались работой, кто на мельнице, кто к кузне, кто по дому. У них был яблоневый сад. Были две коровы, а это уже считалось, что семья «богатая». Владимира-сына поженили с Анной Козловой, которые и жили в дружном доме вместе с родителями и родственниками. После революции в 1918-1920 году, точную дату не знаем, родилась моя мама Мария Владимировна Иванчина. Но точно известно, что имя ей дали в честь бабушки, усопшей под Рождество Христово, почти перед самым ее рождением. Через три года у молодых родился сынок Ванечка. Помню из рассказов мамы, что прадед, Владимир лечил людей травами и разными сборами и даже вылечивал рак. С самого утра, на улице выстраивался некий караван из телег, на которых привозили больных. Прадед не отказывал никому в помощи. Его в селе уважали, знали, что всегда поможет. Но года давали о себе знать и настало время, когда и ему, самому, нужно было лечение, ибо глаза стали слепнуть, ведь при составлении лекарств от рака он применял и мышьяк, в мизерных дозах, а пары мышьяка очень опасны. И вот теперь, когда он уже не видел количество тех веществ, из которых состояло это лекарство, то попросил своего сына Владимира сделать его. Владимир работал в кузнице, орудуя молотом с наковальней, то есть руки его не были чуткими к такой ювелирной работе. Он отказывался, как мог, убеждал отца, что не сможет это сделать, на что отец смиренно сказал – «Как Богу угодно, пусть так и будет». Пришлось сыну составить лекарство. Отец умер… Всю последующую жизнь Владимир-сын казнил себя, что убил отца, стал выпивать и на какое-то время это помогало забыть ему свое горе. Жена Анна никогда не ругала его и все понимала. Просто укладывала его тихо спать, давая забыться, хоть не на долго. О своем детстве мама рассказывала, что внизу их широкой улицы был мосток через речку, а на самом верху, на горке, стоял Храм Николы угодника, куда по воскресеньям ходили всей семьей на службу. Она пела на клиросе чистым детским голосом. Никаких сомнений в отсутствии Бога не было. Верой было проникнуто все ее детство. С восторгом вспоминала Празднование Пасхи Христовой. Детские забавы. Катание с горки крашенных яиц или тряпичных мячиков, сделанных своими руками. Весело жили. Ни обид, ни драк со сверстниками не помнила. Все боялись Бога рассердить. Любила лазать по деревьям, ведь у дома был яблоневый сад, но отец запрещал эту забаву. Вот, как-то, не было его дома, она и полезла на Антоновку. Сидит раскачивается, радуется, что так высоко забралась, а одно большое яблоко с самой высокой ветки и сорвалось, да по голове, как стукнет ее, да так больно, аж до слез, тут и вспомнила Боженьку – «нельзя отца не слушаться!!!» Созналась потом, повинилась перед отцом, а тот улыбается. Говорит – «Боженька, Он все видит!» Хорошее детство было в Поиме у мамы. Ходила в школу, закончила третий класс, а потом началась Коллективизация…

Народ загоняли в колхозы, а у тех, кто не хотел туда вступать, забирали все хозяйство и подлежали раскулачиванию. А как отказаться от своего хозяйства, в которое вложена вся жизнь и, от которого питалась большая семья? Надо спасать детей!!! Отец, Ефим Козлов, велел старшему сыну Ивану позаботиться о матери и остальной семье. Задача не подъемная, но жизненно необходимая. Ребята все были рукастые, ведь в хозяйстве все делали сами. Иван срочно уехал в Москву. Поступил на работу, потом вызвал Владимира Иванчина с Анной и детьми. Всех своих родных пристроил на работу. Владимир устроился на завод в горячий цех. Римма в детский сад, младшие Сергей с Тасей на стройку. Мать жила с Риммой в бараке-общежитии. Только Андрей со своей молодой женой Александрой не поехал в Москву, а избрал себе жительство в Саратове, в то время совершенно неустроенном пыльном степном городе. Он говорил – уеду в пУстыньку. Когда совершился суд над отцом семейства, настоящим верующим, крепким хозяйственником и мудрым человеком Козловым Ефимом Абрамовичем я не знаю. Его отправили товарником в ссылку. Там за, то что он тайно участвовал в Богослужении, был отправлен на лесоповал, где он и пропал. Дочь, Татьяна, разыскала, что нашла его тело в общей яме-могиле, куда сбрасывали тела еще живых, но заболевших заключенных, которые уже не могли работать, вместе с уже умершими. Тася опознала рубаху отца и привезла с собой лоскут от нее. Совсем недавно, когда стали открываться архивы тех лет, отец значился, как репрессированный и теперь считается, что это был перегиб в политике того времени. А мы теперь поминаем его в своих молитвах, как мученика, безвинно убиенного… Вот так, были разрушены и разграблены крепкие хозяйства, созданные своими трудами на своей земле. На первом фото: Бабушка Анна Иванчина с дочерью Марией, на втором - дед Владимир Иванчин ( в косоворотке), на третьем - брат мамы Иван Иванчин, погибший на фронте в 1942 году.

Семья Борониных

Первые упоминания в летописях Поима о Борониных, Андрее и Лукьяне, говорят о том, что они были уважаемыми среди поселенцев. Значит имели рассуждения и немалый опыт в жизни. Каким ремеслом они владели мне не известно, но то уважение, которое имели они тогда, вселяет и в меня то же уважение. Боронины вписались в мою жизнь тогда, когда прадед Владимир Иванчин выдал свою дочь Ксению в семью Кузьмы Боронина за сына своего Илью Кузьмича Боронина. Так между Козловыми и Борониными образовалось связующая ниточка через (брата и сестру) – Владимира и Ксению Иванчиных. На одном фото: Ксения Боронина (Иванчина) с детьми - Алексеем (рядом с матерью), Валентиной, Клавдией и Евдокией Борониными. На втором фото: Мария Иванчина (мама) и Клавдия Боронина.

Дожили Илья и Клавдия Боронины до глубокой старости. Из дочерей жива дочь Гертруда, ей 82 года, но живы внуки и правнуки. Жизнь семейства продолжается.

Что еще сказать… Только добавить слова благодарности за то, что эти люди дали нам жизнь. Но не просто родили, а научили нас, как надо жить и поступать. Жить не для себя любимых, а быть полезным тем, кому нужны в данный момент твое тепло, твое понимание, твоя помощь, а главное привили нам ВЕРУ, это значит быть христианином. Трудно это, особенно сейчас, но то, что вошло в тебя с молоком матери, добротой и строгостью отца изменить нельзя – это прорывается наружу даже сквозь суетную жизнь. Посмотрите на лица наших предков, на их взгляд – в них видна естественность, читается ум, стремление в будущее и спокойствие за своих родных. А теперь сравните селфи на наших смартфонах, в которых «делаем лицо», таким, чтобы оно понравилось кому-то. Вот и разница!!! По этим фоткам нельзя ничего сказать о человеке. Витрина может быть прекрасна, но человека нельзя увидеть. Прискорбно это очень…